У-шу имеет много аспектов: оздоровительный, прикладной, мировоззренческий, еще более узкие. Но все они связаны с культурой тела и начинаются с культуры движения. Несмотря на их взаимное переплетение, при желании можно особо выделить какой-либо из них. Сосредоточившись на прикладном, получают боевое искусство с оружием или без него. Популяризируемое у нас сейчас китайское тайци-дзюань — пример разработки оздоровительного аспекта у-шу, а гимнастика цигун особое внимание обращает на дыхание. Примеров можно набрать много. Я на практике ощутил благотворное влияние у-шу на здоровье. Независимо от времени года прихожу в парк, чтобы посвятить час-полтора гимнастике. Исчезли мучившие меня простуда, кашель, отпала необходимость в удалении гланд.

Медики со временем подведут научную базу под оздоровительный эффект у-шу. А с дилетантских позиций это можно объяснить так: во время занятий массируются внутренние органы, причем комплекс упражнений строится таким образом, что ни один из них не избегает активного оздоровительного влияния. Например, движения рук, описывающие круги, эллипсы, копирующие крылья птицы, заставляют эффективнее работать “мусоросборники” — подмышечные лимфатические узлы. Опущенные плечи, пульсация диафрагмы при сложных движениях создают особые условия работы легких — количество кислорода и углекислого газа в организме дозируется. Кровеносная система несет умеренную волновую нагрузку, стенки сосудов подвергаются упругому гидравлическому массажу. Улучшается психическое состояние, и это положительно сказывается на нервной системе; а если руководствоваться народной мудростью, что все болезни от нервов, то и здесь выбивается почва из-под недугов. При выполнении упражнений сгибаются и разгибаются все суставы — такая “разминка” необходима, поскольку бездействие им противопоказано и чревато заболеваниями. Словом, у-шу “работает” на гармоническое развитие человека — и духовное и физическое...

Еще в начале занятий у-шу я стал задаваться вопросом: неужели только китайцы смогли создать свою универсальную гимнастику и пронести ее через века? А Другие народы, в том числе мы — восточные славяне, русские?

На сцене Дворца культуры “Украина” развернулось феерическое зрелище. Один танец сменялся другим. Каждый нес свой образ, вызывал ответные чувства. Сила молодости, чистота первой любви, деревенское озорство, народный юмор, праздничная торжественность — все напрямую передавалось душе зрителя языком танца. Но особенно меня поразил гопак — его я смотрел затаив дыхание.

Отбивая ладоши в благодарность танцорам, я уже был уверен, что гопак — это шифр, код славянского у-шу, дошедший до нас неизвестно из каких времен в танце.

Через несколько дней после концерта я встретился с руководителем ансамбля М.М. Вантухом. Он доброжелательно и без удивления выслушал мое мнение о гопаке. Для Мирослава Михайловича было очевидным, что этот танец - следствие системы физической и психологической подготовки наших предков-воинов. Аналогичным реликтом является, например, и лезгинка.

Как-то естественно в разговоре мы пришли к событиям Великой Отечественной войны. Мирослав Михайлович рассказал о многочисленных случаях, когда страшное психологическое давление, вызванное событиями войны, снималось у наших бойцов народными плясками: казачок, “барыня”, белорусская лявониха, молдовеняска, русская плясовая, “яблочко”, “цыганочка” - всего не перечтешь.

Танец выкристаллизовался в XVI веке среди запорожских казаков, хотя истоки его — в Киевской Руси. Если цитировать В.О. Ключевского, в ней “изнурительной борьбой (со степью.—И. Л.) был выработан особого типа богатырь, - не тот богатырь, о котором поет богатырская былина, а его исторический подлинник, каким является в летописи Демьян Куденевич, живший в Переяславле Русском в половине XII в. Он со слугой и пятью молодцами выезжал на целое войско и обращал в бегство, раз выехал на половецкую рать совсем один, даже одетый по-домашнему, без шлема и панциря, перебил множество половцев, но сам был исстрелян неприятелями и чуть живой воротился в город”. Такие витязи и стали, по словам Ключевского, “отдаленными предшественниками днепровского казачества, воевавшего с крымскими татарами и турками и на коне и на лодке”.

Разве могли не быть профессиональными воинами с изощренной системой подготовки Демьян Куденевич и тысячи ему подобных? Но корни древнерусской психофизической системы уходят еще глубже — в языческую Русь.

Рассказывая о мироощущении славян-язычников и их обрядах, академик Б.А.Рыбаков упоминает: “На масленицу, помимо обрядовых плясок, проводились военные игры молодежи — кулачные бои”. А вот свидетельство современника, Маврикия Стратега — византийского императора VI века: “Племена славян и антов ведут одинаковый образ жизни, у них одни нравы, любят свободу и не склонны ни к рабству, ни к повиновению, храбры, в особенности в своей земле, выносливы — легко переносят холод и жару, недостаток в одежде и пище. ..Юноши их очень искусно владеют оружием”.

В 1909 году на Киевщине в бассейне реки Рось у села Мартыновка был найден клад VI века с почти сотней серебряных предметов. Вот как четыре из них описывает В. В. Седов в томе “Восточные славяне в VI—XIII вв.” двадцатитомника “Археология СССР”: “Четыре фигурки изображают “пляшущих” мужчин. Каждый из них стоит подбоченившись, словно готовясь пойти вприсядку, ноги согнуты в коленях, руки — в локтях и упираются в колени”.

Если сравнивать формы движения в у-шу и в гопаке, то в глаза бросается много общего. Особенно это относится к стилям у-шу, в основе которых лежит подражание крупным птицам - журавлю, аисту, орлу. От Мирослава Вантуха я узнал, что некоторые движения в гопаке так и называются: “журавль”, “ястреб”, “голубец”, руки подчас символизируют крылья. Аист издавна был желанным соседом славянских поселений, и наши предки со свойственным им культом природы хорошо знали повадки этой птицы. Немудрено, что часть его “биомеханики” легла в основу психофизической системы.

Тот, кто знаком с у-шу, знает, какое серьезное внимание уделяется в стиле “журавля” постановке руки-крыла. Есть и даже специальные методики, цель которых — “превратить руку в крыло”, связать ее с “центром силы”, находящимся в нижней части живота человека, добиться ощущения как бы непринужденного движения в плотной среде. Без выработки этих ощущений, без упругой поясницы, хорошей шарнирности в суставах не удастся станцевать настоящий гопак. Более того: чтобы сплясать древний славянский танец, надо уметь многое, что выходит за рамки китайского у-шу.

Любые восточные физические системы включают в себя внутреннюю работу. По всему миру разошлось слово “медитация”, которое в переводе с латинского означает “размышление”. Внутренняя работа — это и есть размышление, “умственное действие, цель которого — приведение психики человека в состояние углубленности и сосредоточенности” (СЭС). И вот здесь начинается разница в национальных традиционных подходах к вопросу - размышлять, но о чем, сосредоточиваться, но ради чего? Восток сложен, многогранен, во многом непонятен европейцам, мы не найдем там однозначного ответа. А вот с собственными плясовыми и их сутью мы разобраться все-таки в силах.

В отличие от античного мира наши пращуры-язычники не признавали рока, предопределенности событий и поступков. “Судьбы они не знают и вообще не признают, что она по отношению к людям имеет какую-либо силу...” — это свойство славян подчеркивает византийский историк VI века Прокопий Кесарийский. И еще свидетельствует Прокопий: “Славяне и анты не управляются одним человеком, но издревле живут в народоправстве, и потому у них счастливые и несчастные дела решаются сообща”.

Совесть — вот чем руководствовались в своих поступках древние русы. Коли открыть “Современный толковый словарь русского языка” за 1984 год, то мы прочитаем, что совесть — это чувство и сознание моральной ответственности за свое поведение и поступки перед самим собой, перед окружающими людьми, обществом; нравственные принципы, взгляды, убеждения. В отличие от современной трактовки совесть долгое время включала в себя ответственность еще и перед предками.

Древний русич ощущал себя срединным звеном цепи, уходящей и в прошлое и в будущее. Позади него во времени — навьи, то есть предки, благодаря которым есть он. Человек в ответе перед ними, их связывает одна кровь, один язык. Он в ответе и перед теми, вместе с кем творит историю своего “языка”. И конечно, он в ответе перед теми, в кого перельется его кровиночка. Тронешь одно звено цепи — зашатаются звенья по обеим сторонам.

А раз понятие рока отсутствует, ты — главное действующее лицо истории. Именно от тебя, а не от чего-то или кого-то другого зависит, будет ли звено в цепи ладным и крепким или гнилым.

С приходом на Русь христианства понятие “совесть” начинает утрачивать одну из своих составляющих - медленно растворяются в небесном тумане навьи, уступая место образу единого Спасителя. Осуждается все, что от “лукавого”, но не сразу и не всеми церковниками. Например, воины-монахи Александр Пересвет и Родион Ослябя перед Куликовской битвой наставлялись, укреплялись духом Сергием Радонежским. Не благодаря ли такому гармоническому сочетанию — медитативного состояния с физической подготовкой и смогли герои потрясти врагов своим воинским искусством под стать Демьяну Куденевичу? И возможно ли, что подобных воинов было только двое в стенах русских монастырей? А на Куликовом поле?

И все-таки древняя психофизическая система исчезает, как и скоморохи на дорогах России, но языческое мировоззрение, закодированное в танце, продолжает жить — не обрывается ниточка.

“Я видел русов,— пишет арабский купец Ибн-Фадлан,— когда они пришли со своими товарами и расположились на Волге. Я не видел людей более совершенных по телосложению,— как будто это были пальмовые деревья”. А теперь посмотрим в зеркало и зададим себе вопрос: “Достаточно ли внимания мы уделяем своему телу и мыслям?”

Радость и окрыленность ждет подвижников, которые посвятят себя возрождению русского у-шу — самобытного по форме и духу! И не только русского. Соприкосновение с живительными родниками национальных культур ждет энтузиастов танцевального фольклора.

Русский стиль - дизайн и сопровождение студии Black Ice © 2000